Телевидение – округ науки, техники, культуры
Posted: 09 Jul 2018 15:35
Столоваться снова одна самая кардинальная вопрос, самая страшная, почему молчат и подмостки, и кинематограф, и Телевидение – земля науки, техники, культуры
http://ateismy.net/index.php?option=com ... Itemid=145
Вот представьте себе — в доме насупротив кушать способный ваятель типа Леонардо, и рисует он Мону Лизу. И выставляет ее в Манеже. Представили себе? И сколько у нас в городе происходит? Нуль! Начинать трескать Мона Лиза. Нас это не волнует, не «колышет». Мы вдосталь подсолнечная объездили с Георгием Александровичем. Посмотрели и, самое главное, пообщались со зрителем. И вот какие разные впечатления от местных и зарубежных гастролей. Аргентина. Казалось бы, сколько дальше от нас для земном шаре? Играем «Историю лошади». Они ведь не только на содержание реагируют. Они реагируют на переливы в актерском настроении. Вот импровизация, а вот пошел текст Толстого — если мы играем. И опять импровизация. А теперь мы слышим, вроде врет пегас, рассказывая про своего хозяина. Выше созерцатель этого не видит, совсем, он следит за сюжетом. А аргентинцы кричат, как точно Пеле забил гол. От удовольствия, вроде резаные, а-а-а-а,— вот так. Они это постоянно чувствуют, ради них это наслаждение. Русская классика, Лев Толстой, Холстомер, лошадь — они это всегда воспринимают чистый свое родное. В Индии в жутких условиях, если гекконы падали на головы откровенный для сцене, я в роли дяди Вани произносил монолог. И одновременно из зрительного зала раздался жуткий вопль: «Не плашь!» Индус пожалел дядю Ваню. Прекрасно, который пожалел, но выразился по-своему — не должен скулить, чего там... Я таких реакций в нашем театре не помню. Я думаю, у нас северный народ, более сдержанный, однако это самоутешение.
Помните, у Ануя в пьесе «Жаворонок» Жанна Д'Арк стучала кулаком в землю, и французская страна отзывалась и приходила ее спасать? И в конечный раз она стучит в землю и кричит: «Не звучит». Французская суша не звучала. Вот у меня такое впечатление, который сейчас наша русская земля не звучит. Не звучит, сколько ты с ней ни делай.
Ныне нам интереснее заглядеться по телевидению подлинное кипение страстей, чем изображаемое пусть даже гениальными артистами. У нас подмостки превращен в плохом смысле в трибуну. И я думаю, русская грунт наша, советская, не звучит паки и потому, сколько она перестала слышать в театре то, сколько дает пищу ради сердца. Начинать почему такой много происходит: Кострома, Воронеж, Брянск — эстрада, премьера, а в зале тринадцать человек, на грядущий погода — никого? Хоть хорошие, крепкие там актеры... Никого! Общий никого.
http://ateismy.net/index.php?option=com ... Itemid=145
Вот представьте себе — в доме насупротив кушать способный ваятель типа Леонардо, и рисует он Мону Лизу. И выставляет ее в Манеже. Представили себе? И сколько у нас в городе происходит? Нуль! Начинать трескать Мона Лиза. Нас это не волнует, не «колышет». Мы вдосталь подсолнечная объездили с Георгием Александровичем. Посмотрели и, самое главное, пообщались со зрителем. И вот какие разные впечатления от местных и зарубежных гастролей. Аргентина. Казалось бы, сколько дальше от нас для земном шаре? Играем «Историю лошади». Они ведь не только на содержание реагируют. Они реагируют на переливы в актерском настроении. Вот импровизация, а вот пошел текст Толстого — если мы играем. И опять импровизация. А теперь мы слышим, вроде врет пегас, рассказывая про своего хозяина. Выше созерцатель этого не видит, совсем, он следит за сюжетом. А аргентинцы кричат, как точно Пеле забил гол. От удовольствия, вроде резаные, а-а-а-а,— вот так. Они это постоянно чувствуют, ради них это наслаждение. Русская классика, Лев Толстой, Холстомер, лошадь — они это всегда воспринимают чистый свое родное. В Индии в жутких условиях, если гекконы падали на головы откровенный для сцене, я в роли дяди Вани произносил монолог. И одновременно из зрительного зала раздался жуткий вопль: «Не плашь!» Индус пожалел дядю Ваню. Прекрасно, который пожалел, но выразился по-своему — не должен скулить, чего там... Я таких реакций в нашем театре не помню. Я думаю, у нас северный народ, более сдержанный, однако это самоутешение.
Помните, у Ануя в пьесе «Жаворонок» Жанна Д'Арк стучала кулаком в землю, и французская страна отзывалась и приходила ее спасать? И в конечный раз она стучит в землю и кричит: «Не звучит». Французская суша не звучала. Вот у меня такое впечатление, который сейчас наша русская земля не звучит. Не звучит, сколько ты с ней ни делай.
Ныне нам интереснее заглядеться по телевидению подлинное кипение страстей, чем изображаемое пусть даже гениальными артистами. У нас подмостки превращен в плохом смысле в трибуну. И я думаю, русская грунт наша, советская, не звучит паки и потому, сколько она перестала слышать в театре то, сколько дает пищу ради сердца. Начинать почему такой много происходит: Кострома, Воронеж, Брянск — эстрада, премьера, а в зале тринадцать человек, на грядущий погода — никого? Хоть хорошие, крепкие там актеры... Никого! Общий никого.